С некоторых пор мне стало казаться, что за зиму с ее бесконечными волнениями и заботами я утерял чувство новизны окружающего. В один из выходных дней я отправился в парк на Каменном острове — я люблю этот парк. Но удивительное дело! Дойдя до большой аллеи, впервые не ощутил радости. А ведь она всегда сопутствовала мне в прежних прогулках. Я присел на скамейку в странном душевном смятении.

Все вокруг выглядело будничным и самым что ни на есть заурядным. Вскоре подошел мужчина с черным пуделем и сел на скамейку напротив меня. Он был в коричневом костюме и шляпе. Лицо было серым и ничем не выделялось. Под мышкой он держал какой-то бумажный сверток. Потом положил его рядом, достал из кармана пиджака резиновый мяч, зачем-то старательно обтер его платком и, не сказав ни слова, бросил. Пудель стрелой полетел вслед. Схватил мяч и, довольный, примчался к хозяину. Заюлил у ног. Но мяч не отдавал.

— А ну-ка, быстренько дай сюда мяч, — ласково приказал мужчина и улыбнулся не то мне, не то пуделю, который так и вертелся возле с мячом в зубах.

И было видно, что собаке ужасно не хотелось расставаться с игрушкой. Хозяин заметил, что я смотрю на собаку, и вздумал, вероятно, продемонстрировать мне все проделки пуделя. Просьбы возвратить мяч не помогали. И вот, когда пудель, вскочив на скамейку, положил голову ему на колени, хозяин ловко выхватил мяч и снова энергичным взмахом руки послал его вдоль аллеи. Пудель метнулся вдогонку. Поймал мяч прямо на лету. Но удержать не сумел. Мяч покатился в пыли. В два прыжка пудель настиг его так, словно перед ним была убегающая дичь. И теперь уже благополучно донес. Хозяин ласково пожурил собаку. Потом повторил тоже самое. Я обратил внимание на то, что пудель с огромным усердием и охотой исполнял приказания. Но при этом хозяину всякий раз приходилось отнимать у него мяч силой. Пудель неотрывно следил за движениями хозяина, был всегда начеку, готовый бежать куда угодно, лишь бы тот дал команду. Он прыгал, ходил на задних лапах, кувыркался — и делал все это, не сводя преданных глаз с хозяина. Наконец, мой сосед что-то шепнул собаке. Она поднялась на задние лапы, а передние сложила крест-накрест. Служила. Хозяин развернул сверток. За отличную работу полагалось вознаграждение — ломтики колбасы.

Пудель был аккуратно подстрижен. Плотная шерсть облегала его тело блестящими кольцами. На лапах красовались нарядные помпоны. Ну, точь-в-точь Артемон из сказки «Золотой ключик». Вдруг хозяин взглянул поверх очков. Лицо его тотчас стало строгим и встревоженным.

— Ребенок упал в воду, — произнес он отрывисто.

Я оглянулся. Из лягушатника вылезал промокший до нитки мальчонка. К нему со всех сторон бежали люди. Две девушки подхватили малыша за руки, отнесли подальше от пруда и принялись вытирать.

— Хорошо. Обошлось, — сказал хозяин пуделя. — Вылез сам. Другой бы раз-два и захлебнулся. А этот парнишка молодец. Герой будет. Но погодите, где же его мамаша?!

Из-за деревьев, не спеша и вразвалочку, выходила полная женщина. Она держала веревку. Через минуту раздался детский плач.

— Как вам это нравится, а?! — возмутился мой сосед. — Сама не доглядела, а ребенок виноват.

Он встал. Зашагал по аллее, то и дело оборачиваясь в сторону пруда. Пудель вприпрыжку бежал впереди и разбрасывал лапами опавшие цветы клена.

Наступила тишина. Я взглянул на раскидистое дерево и почему-то подумал, что в глубине его ветвей сидит кто-то маленький и очень хороший. И, верно, — увидел там бельчонка. Он весело метался по стволу. Мелькал рыжеватым хвостом. Затем сбежал вниз. Повернул ко мне свою шуструю мордочку. Посмотрел, не угощу ли чем-нибудь вкусным. Я дал ему орехов и семечек. И в этот миг во мне словно бы пробудилось утраченное чувство. Я огляделся вокруг...

Зеленое пространство! Как оно свежо, ярко и вместе с тем неброско. Как полнится оно ожиданием счастья! Цветет черемуха и персидская сирень. Листья на деревьях уже распустились. Но еще робко и несмело. Высоко в прозрачной глубине смыкаются ветви. Крапивницы с пестрыми крылышками греются на солнце. Зиму они провели на чердаках или в дуплах. И теперь одними из первых устремились к свету и теплу. А радость? Она повсюду: в траве, небе, деревьях, цветах. И, конечно, — в людях. Березка наклонилась к темной липе и что-то доверчиво шепчет ей. Девочки в венках из золотистых одуванчиков обступили деревянную обезьянку, искусно вырезанную из старого пня. А мальчишка-первоклассник держит ее за нос. И все смеются. Мне становится хорошо. Я улыбаюсь.